Женщина подает в суд на психиатра за то, что он одобрил переход пола после всего одной встречи

Австралийская женщина, которая перешла в мужской пол, прежде чем поняла, что это была ошибка, подала в суд на психиатра после того, как он одобрил ее гормональное лечение от женского пола к мужскому после одной встречи, а затем подписал разрешение на две операции по удалению груди и матки.

Джей Лангадинос, которой сейчас 31 год, было всего 19 лет, когда она впервые встретилась с доктором Патриком Тухи, ветераном психиатрии из Сиднея, в мае 2010 года.

Подростка направил к нему ее эндокринолог, чтобы определить, подходит ли она для смены пола.

Специалист написал, что Лангадинос очень молода и нуждается в «тщательном психиатрическом обследовании, прежде чем приступать к гормональной терапии», - говорится в исковом заявлении, поданном в Верховный суд Нового Южного Уэльса и цитируемом газетой Sydney Morning Herald.

После первой встречи с подростком Тухи пришел к выводу, что Лангадинос страдает от гендерной дисфории и подходит для терапии тестостероном, говорится в документе.

На следующей встрече с Тухи в феврале 2012 года Лангадинос сказала ему, что хочет пройти «верхнюю» операцию по удалению груди как часть переходного периода.

Тухи одобрил двойную мастэктомию для своей пациентки, которая прошла процедуру в апреле того же года, говорится в судебном документе.

Месяц спустя Лангадинос встретилась с Тухи в третий и последний раз, чтобы обсудить вопрос об удалении матки.

Согласно иску, Тухи написал, что не может найти «психиатрических противопоказаний для проведения гистерэктомии в рамках гендерной трансформации», что позволило Лангадинос, которой тогда было 22 года, пройти операцию.

Теперь, почти десять лет спустя, Лангадинос, которая больше не идентифицирует себя как мужчина, подала на Тухи в суд за профессиональную халатность, утверждая, что он разрешил ей гормональную терапию даже после того, как она сказала ему, что страдает от социальной фобии.

Она также утверждает, что он проявил халатность, не порекомендовав ей получить второе мнение перед гистерэктомией.

В судебном заявлении говорится, что Тухи настоятельно рекомендовал Лангадинос обратиться к социальной и семейной терапии, но она не прислушалась к этой рекомендации. Несмотря на это, он подписал решение о двух операциях.

Лангадинос говорит, что в 2016 году, через четыре года после гистерэктомии, она проходила психиатрическое лечение у другого врача, когда «пришла к осознанию того, что ей не следовало проходить гормональную терапию и делать первую и вторую операции».

В 2020 году Лангадинос проконсультировалась с эндокринологом по поводу прекращения лечения тестостероном.

В документах Лангадинос утверждает, что Тухи должен был понять, что у нее может быть аутизм, и направить ее на дальнейшее лечение.

Она также утверждает, что ее социальную фобию следовало лечить до того, как ей назначили гормональную терапию.

В своем исковом заявлении Лангадинос утверждает, что после гормонов и операций она получила травмы, инвалидность и осложнения, включая раннюю менопаузу, тревогу и депрессию, нарушение психологического функционирования и снижение трудоспособности.

В интервью австралийским новостным изданиям 31-летняя женщина сказала: «Осознание того, что я не могу иметь детей, абсолютно разрушительно».

Лангадинос объяснила, что в детстве она считала себя «ущербной», потому что понимала, что ее привлекают девочки. В 17 лет она зашла в Интернет и прочитала о гендерной дисфории.

«Я подумала: "Вот что у меня!". Я решила, что я, должно быть, трансгендерна из-за дискомфорта, который я испытывала в своем теле», - сказала она.

По словам Лангадинос, по мере того, как она становилась все более несчастной, она решила, что источник ее страданий в том, что она не мужчина, «поэтому ответом было еще больше изменить свое тело».

Во время первой встречи с Тухи психиатр сообщил, что в начальной школе она была расстроена, когда ее заставляли одеваться как девочку, у нее были манеры «сорванца», она была социально изолирована и бросила школу в 11 лет.

В письме к коллеге-андрологу Тухи якобы сказал, что когда он впервые увидел Лангадинос, он отметил «прошлую историю значительной социальной фобии и депрессии, которые могли выходить за рамки гендерной дисфории», говорится в заявлении.